Tag Archives: Таро: Таро друидов

Расклад Самилданах

Диагностический расклад Самилданах . Посвящается празднику Лунаса (Ламмас) и позднему кельтскому богу Лугу.
Напомню историю. Во времена правления Нуаду к вратам Тары во время празднования приходит некто Самилданах (искусный во всех ремеслах, один из эпитетов Луга). У него спрашивают, в чем он искусен, ибо не пускают в Тару людей, что не достигли совершенства в каком-либо ремесле. Луг называет себя плотником, кузнецом, филидом, врачевателем и т.д. На что ему каждый раз отвечают, что такой в Таре уже есть. А потом Луг говорит: “Коли найдётся в Таре чловек, что искустен во всех этих искусствах, я покину Тару”. Ясен пень, что человека такого не находится. И Луга в Тару пускают. Луг продемонстрировал Нуаду все свои ремесла, чем его в печатлил. В результате Нуаде посылает его, а также Огму и Дагду справиться с фоморами. Дагда ославился в разведке на фоморов. И тогда Луг призвал всех Детей Богини Дану и те совместными усилиями фоморов разбили. При этом, используя все искусства и ремёсла.

Лунаса – праздник сбора первого урожая. Поэтому этот расклад не только про уже полученный урожай (некие навыки, умения, актуальные достижения), но и про то, что ещё предстоит сделать (собрать весь урожай, правильно распорядиться собранным) – набор первостепенных задач до 21 сентября. В нашей полосе и славянской традиции, его можно также сделать на один из летних Спасов (яблочный, медовый/хлебный или ореховый).
Continue reading

“Смерть Ханрахана” Уильям Батлер Йейтс (пер. В. Михайлин)

// Уильям Батлер Йейтс “Кельтские сумерки”. Санкт-Петербург: ИНАПРЕСС, 1998. Пер. Вадима Михайлина

Уильям Батлер Йейтс | Цветы зла | Купить книги: интернет-магазин / ISBN 5-87135-056-9 Уильям Батлер Йейтс | Цветы зла | Купить книги: интернет-магазин / ISBN 5-87135-056-9

Ханрахан, который никогда и нигде подолгу не задерживался, забрел опять в окрестности Слив Ахтта и, кочуя от одной прилепившейся к подножию горы деревушки к другой такой же — Иллетон, Скэлп, Баллили, оставался ночевать сегодня здесь, завтра там; и всюду ему были рады, из-за того что так много всякого он помнил про старые времена, и за песни, и потому что он был человек ученый. В маленьком кожаном кисете под курткой были у него с собой несколько серебряных монет и немного меди, но нужды в деньгах он обычно не испытывал, поскольку и нужно-то ему было всего ничего, а из деревенских никому бы и в голову не пришло взять с него хоть пенни за стол и за ночлег. Рука его отяжелела на крепкой терновой палке, на которую он давно уже привык опираться на ходу, щеки высохли и ввалились; но до тех пор, пока каждый божий день была ему еда — картошка, и молоко, и кусок ячменной лепешки, он вроде как ни в чем и не нуждался; а уж в таком-то диком и заболоченном месте, как окрестности Ахтга, кружка само- гона, горьковатого на вкус и с отдушкой торфяного дыма, никогда заковыкой не была. Continue reading

“Рыжий Ханрахан” Уильям Батлер Йейтс (пер. В. Михайлин).

//Уильям Батлер Йейтс “Кельтские сумерки”. Санкт-Петербург: ИНАПРЕСС, 1998. Пер. Вадима Михайлина

Уильям Батлер Йейтс | Цветы зла | Купить книги: интернет-магазин / ISBN 5-87135-056-9 Уильям Батлер Йейтс | Цветы зла | Купить книги: интернет-магазин / ISBN 5-87135-056-9


Ханрахан, учитель огородной школы, мужчина высокий, сильный и огненнорыжий, вошел в амбар, где сидели в Самайнский сочельник деревенские мужчины. Амбар этот был когда-то жилым домом, но потом его хозяин выстроил себе другой дом, лучше прежнего, а в старом снес перегородку, сделав из двух комнат одну, и стал держать там всякий нужньй и ненужный хлам. В старом камине разожгли огонь, в бутылках горели маканые свечи, а на досках, положенных на два бочонка так, что получилось подобие стола, стояла черная, в кварту, бутылка виски. Мужчины сидели по большей части у огня, и один из них пел длинную путаную песню об одном человеке из Мунстера, и еще об одном, из Коннахга, и как они поссорились из-эа того, чья провинцня будет лучше. Ханрахан подошел к хозяину дома и сказал: «Мне передали твои слова»; но, сказавши так, запнулся, потому что старик, сидевший одиноко у двери и одетый в рубаху и порты из суровой небеленой фланели, судя по виду— горец, смотрел на него, не отрываясь, и что-то бормотал, тасуя в руках засаленную колоду карт. «Не обращай внимания, — сказал хозяин дома, — просто бродяга какой-то, зашел сюда не так давно, ну, мы и пригласили его остаться: Самайн ведь все-таки, но знаешь, сдается мне, что он немного того. Ты только послушай, что он там говорит». Continue reading