У сердца земли

Зарисовка
Написана для конкурса “Распознавание образов”
Я выбрала образ 6 мечей “Готического Таро вампиров” и написала почти что самайновскую сказку. Мир лишь общими штрихами, нечто похожее на World of Darkness. Теперь, незадолго до Самайна, она особенно актуальна.

– Поторопись! – девочка стояла у края искореженного асфальта. Там, где его поверхность лопнула, покрытие напоминало ожег на сером теле Мегаполиса. Из образовавшихся прогалин сочился теплый красный свет – отблеск сильного жара. – Совет через несколько минут!
Мерцание раскаленной поверхности искажало черты К. Обычно спокойное, её лицо теперь казалось обиженными: губы надуты, уголки рта опущены, глаза мерцают, как будто от слез. Жар, поднимавшийся от земли, играл светлыми локонами, отчего девочка напоминала Медузу, со смертоносными прядями-змеями. «Это ближе к правде, чем маска обиженного дитя», – подумал А. Он знал К. уже много лет. В ней не было и капли упрямства. Только слепая решимость. От Пробуждения А. зависела ее жизнь.
К. сама сделала первый шаг к огню и схватила его за руку. Цепкий проводник, который не позволит свернуть с намеченного пути. В воздухе разлился аромат паленой кожи. А. было жутковато смотреть на чернеющие подошвы ног и гипнотизирующий свет под ними. Он огляделся по сторонам, щурясь от чувства вины, как от яркого света.
Огненную расселину со всех сторон, как стены колодца, окружали четыре недостроенных здания жилого комплекса. Окна, не дождавшиеся стекол, смотрели на странную пару, как бойницы древних крепостей. Стройка прервалась внезапно. Будто рабочие забыли инструменты и ценный инвентарь там, где их застал перерыв на обед, но так и не вернулись, увлекшись более важными делами. Только лопаты были составлены черенками друг к другу поодаль. Как шалаш таинственных духов стройки. Вместе двенадцать.
Два раза в год Старейшины собираются тут, чтобы помочь проявиться Огню Земли, который совершит казнь и примет жертвоприношение.
Поверхность, на которую ступил А., напомнила ему корку свежеиспеченного каравая. Где-то колкая, но скрывающая мягкие горячие недра. Как давно он не чувствовал вкуса свежего хлеба? «Ты станешь сильнее, если пройдешь через это. Ты закалишься в Огне Земли, будешь тверже, – шептала К. – Ты защитишь нас, низвергнув власть Совета. Ты сделаешь нас свободными…». «Как дым», – подумал А. и замер. Чуть меньше сотни лет он не чувствовал холода и тепла. Поэтому боль пришла внезапно, миновав чувство жжения. За мгновение она пронеслась от кончиков пальцев до сердца, а оттуда – к голове, в само сознание. И в мыслях не осталось ничего, кроме образа девочки-Горгоны, мерцания Огня Земли и надежды: «Я стану сильнее!» Ещё шаг.
*
Крылатка доверился воздуху и ринулся вниз. Ветер пинал и толкал его, пока не завертел в головокружительном фуэтэ. «Я лист. И я кружусь», – думал Крылатка. У него была цель – встретиться скорее с теплой землей, чтобы стать. Потому что он был и листом, и семечком одновременно.
Крылатка по воле воздушных потоков блуждал над городом. Под ним сменяли друг друга бесконечные крыши и дороги. От некоторых из них веяло холодом, какие-то едва теплились, но в них не было земли и не было жизни. «Мне здесь не стать», – думал Крылатка и продолжал свой путь.
Когда его подхватил теплый порыв ветра, мягкий, вдохновляющий и обещавший встречу с плодородной почвой, Крылатка подумал: «Он поднимается от теплой земли, прогретой солнцем. В ней я пущу корни».
Но чем ближе к земле спускался Крылатка, тем горячее ему становилось. Тем меньше в нем было влаги и тем больше истончалось его крылышко-лист. Он уже не кружился, а просто падал. «Должно быть, я лечу к самому солнцу и там сгорю», – думал Крылатка в отчаянии.
Семечко коснулось тверди. Крылышко вспыхнуло и тут же погасло, настолько мало оно было в сравнении с силой огня. Кожица семени лопнула, со свистом швырнув его вверх, где Крылатку подхватил тот самый поток, что заманил к горящей земле. Ветер уложил семечко на пористый асфальт и деликатно оставил его одного. «Это холодный асфальт, я не смогу на нем стать», – думал Крылатка или то, что от него осталось.
Он лежал в тишине и одиночестве. «У-у-у», – вибрировала глубоко под ним земля. Собравшийся в самом сердце семечка жар Огня Земли отвечал: «И-и-и». Асфальт слой за слоем расступался перед Крылаткой, почва становилась все ближе, пока он не попал во влажную землю. «Я становлюсь», – думал Крылатка. Его корень устремился к сердцу земли, а побег потянулся вверх, раздвигая тяжелые серые пласты на пути к солнцу. «Я стал», – сказал Ясень.
Каждым листом своей кроны он чувствовал лопнувший асфальт, обнаживший раскаленный поток. Рядом сидела белокурая девочка. Ясень помнил, насколько больно и горячо от земного жара. Но девочка терпела и напряженно вглядывалась в лицо темной фигуры, бредущей в потоке. Силуэт юноши таял в Огне Земли. Становился темнее и тоньше. Только волосы казались белесыми от запутавшегося в них пепла.
*
Кот родился в Мегаполисе – ему повезло. Тут было в достатке еды и укрытий, всегда находилась компания для ночных песен и те, которым хотелось их посвящать. Конечно, были и стычки, и борьба за лакомый кусок у суши-бара, а уж чего стоило сражение за Рыжую Пушистую из-под самой крыши серебристого дома!
Все это у Кота было, пока он не забрел в район заброшенных строек. Теперь Кот бежал. Передние лапы. Задние лапы. Передние лапы. Задние лапы. Прыжок. Сердце бешено колотилось. Даже в бегстве есть свой азарт. Но за спиной слышался лай своры. И громыхало что-то огромное, как тысяча железных собак. Сегодня охотник – не он. Поэтому остановиться было невозможно. Достичь цели – тоже.
Кот бежал. Только вперед. Не разбирая дороги. Не заметил, как лапа попала в тиски проволоки, что лязгала по дорожным плитам, скрежетала, цеплялась, громыхала. И ему казалось, что ещё один монстр его настигнет вот-вот. Тот самый, что уже хватает за задние лапы. Кот превратился в скорость.
Задние лапы. Передние лапы. Задние лапы. Передние… Дальше – стройка, а перед нею, будто жерло вулкана, раскаленный асфальт. Уже пышет жаром в лицо. Уже обжигает вибриссы. Позади – нечто огромное, всесильное. Коту очень нравилось жить, поэтому он прыгнул.
Кот летел над Огнем Земли. Жар опалил шерсть на брюхе. Проволока сорвалась с горячей шерсти и растворилась в ярком свете где-то под ним. Кот приземлился на четыре лапы на чуть теплый асфальт под другую сторону расселины. Обернулся и, задыхаясь то ли от бега, то ли от близости горячего воздуха, посмотрел в лицо своим преследователям. Душа ликовала. Душа торжествовала: «Кот живой! Кот победитель! Кот счастлив!»
Глаза псов горели огнем. Слюна шипела, капая с морды на раскаленный асфальт. Шерсть стояла дыбом. Псы лаял и рычали. И совсем не замечали девочку, что сидела в двух шагах от них и смотрела прямо перед собою на столб огня. Казалось, что столб этот имеет очертания человека. Вместе с лепестками пламени вверх взлетали тянулись пряди волос. Человек кружился в огне. Не извивался от боли – исполнял танец радости жизни.
Кот тоже смотрел на огненный столб. И сердце его отбивало ритм танца.
*
В Мегаполис пришла зима. Первые снежинки торопливо укладывались на улицы. Облачка пара поднимались над трамвайными остановками. Зиму легко не заметить в городе, где снег таит, едва коснувшись земли, а транспорт ходит по расписанию. Если только ты не живешь на улице. А Том был как раз из таких.
Когда-то старик был строителем. Многие дома помнили тепло его рук. Но теперь здания возводили машины, и ему не осталось работы. С тех пор он прожил долгую жизнь, которая оставила на его лице глубокие следы морщин и седые пряди в волосах.
Том верил: в том, что создано руками, теплится жизнь. Зимой в Мегаполисе не хватало тепла. Но у Тома было свое место. Во дворе недостроенного жилого комплекса, среди вздыбленного асфальта открывалось тело земли: горячее, манящее, согревающее. Не было нужды в костре и даже в теплой одежде. Небольшой запас еды у него был – просроченные крупы и галеты. Крысы и собаки в округе были доверчивы. А самое главное – рядом с Разломом, как его назвал про себя Том, рос огромный ясень. В его корнях старик устроил жилище из картонных коробок и газет. Идеальное место для зимовки.
Сюда редко заглядывал люди. Но в эту ночь появились двое. Невысокая девочка в тоненьком ситцевом платье. На вид ей было лет десять. У старика сжалось сердце, когда он представил, как она шла по Мегаполису, босая, в одежке не по сезону, покрываясь гусиной кожей от холода. Девочка держалась за руку рослого парня лет восемнадцати. Кожаный плащ поверх обнаженного торса не скрывал мальчишеское отсутствие волос на груди. Высокие черные ботинки, будто влитые, обнимали кожаные брюки. Волосы были слишком длинными для офисного клерка, но казались слишком ухоженными для жителя улиц.
Том наблюдал за таинственной парой, укрывшись в тени дерева. Сперва они о чем-то спорили. Девочка подошла опасно близко к Разлому и потянула юношу за собой. Тот немного колебался, после чего ступил на горячий асфальт, а затем – прямо в Разлом. Подошвы ботинок зашипели, почувствовав горячую поверхность.
«Что же вы делаете?» – прошептал старик и прикусил губу. Юноша стоял в столбе огня, темная фигура его становилась все тоньше и тоньше, но он не делал ни шага, чтобы спасти себя. Из темноты у самых ног Тома вынырнул кот. Ткнулся носом в руку старика и заурчал, будто показывая, куда смотреть и что делать. Старик погладил горячую шерстку, почесал кота за ухом и, кряхтя, поднялся. Ещё несколько секунд Том стоял в полный рост перед огненным столбом. За спиной его расправил ветви ясень, может быть единственный во всем Мегаполисе. А перед ним сидела девочка, готовая расплакаться, глядя в огонь.
«Дайте-ка я!» – почему-то крикнул Том и кинулся в Разлом.
*
А. переполняла боль и ярость. Глаза ослепли от яркого света. Уши заложило от гула. Обоняние не выдержало жара. Он не мог пошевелить ни единой мышцей. Его тело давно было мертво. Существование поддерживала эта ярость и боль. Там, где раньше был азарт охотника и право «я хищник, я могу», сейчас осталось лишь возмущение. Они должны умереть все! Несправедливость выбора – почему именно она должна быть поглощена? Почему двенадцать и миллиарды должны жить, когда ее уже не будет здесь?
В глубине его души, под коростой ярости и гнева, скрывался образ белокурой девочки. Обманчиво хрупкой, но стойкой как алмаз. Жестокой и вздорной. Но любимой. Лишившись всех своих чувств, А. видел её самым сердцем. А оно было одним из предсердий единого любящего сердца мира. Его тихий быстрый бой сливался с ритмом миллиардов.
Каждое сокращение наполняет его огнем. Он – сердце земли, огонь – кровь её. И он будет танцевать, он будет бить в барабаны, чтобы жить. Чтобы все жили. Чтобы жила белокурая девочка, чтобы жили двенадцать судей, от решения которых зависит порядок жизни.
Каждый удар гулко отзывается в теле. Каждый удар поднимает в воздух снопы искр. А. чувствовал себя одной из этих искр, приведенных в движение сердцем Земли. Лишь отблеск изначального огня.
*
– Пойдем отсюда, – прошептал А., осторожно отстраняясь из объятий девочки.
– А как же старейшины? Совет? Революция? – К. снова казалась капризным ребенком.
– У них больше нет власти надо мной. И никогда не было, К. Пойдем отсюда. Никто не должен жить там, где не может принимать решений.
А. встал. Теперь уже он протягивал ей руку.
– Перед нами весь мир. Есть другие Советы, другие законы, другие мегаполисы. Есть даже места, где земля не скована асфальтом и чтобы говорить с нами, ей не нужно сжигать тело дотла. Может, нам понравится там?
Медленно, одна за другой, будто собираясь из теней по углам заброшенной стройки, вокруг них собрались двенадцать фигур. Длинные робы скрывали тела, а капюшоны не позволяли разглядеть лиц.
– Казнь свершилась. Жертва принята. Неверный будет изгнан. – Было невозможно разобрать, кто из двенадцати произнес эти слова. Будто в них свершалось легкое дыхание Совета. Вдох – казнь. Выдох – свершилась. Или удары их единого сердца. Жертва – принята. Неверный – изгнан.
А. поклонился двенадцати. Круг расступился. Юноша усадил К. на плечо и пошел прочь. Впервые за сотню лет он чувствовал себя живым: что сердце бьется в груди в такт тому, что он слышал в огне, синхронно с тем, чью волю озвучили старейшины. Пробудившись, А. низверг власть совета. К. была свободна.
Татьяна ДраКошка Лапшина, Москва, 2012

© 2012, Татьяна (Поющий Ветер) Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием автора и ссылки на windchi.me. Для модификации и коммерческого использования, напишите мне – tatyana@windchi.me.