Daily Archives: 2008/07/09

Стихотворная руническая галерея

Гебо

Четыре кано в крест сошлись
В глазах от счастья помутнело
Я до сих пор в cебя не верю
Зато могу тебя любить

***

Подорожником Райдо ты выложил,
Облегчая мне путь домой –
Иcа, Лагуз, Кано – лишь бегство
От любви нас спасало с тобой.
Потому я рукою неверною
Разметаю по тропам листы.
Я могла бы и я попробую
Никуда от себя не уйти.
Под берёзой с собою я встретилась.
Мы под нею чертили кресты.
Мне б серёжками выложить Беркану.
Даром Гебо нам я и ты.

***

Вместо Фе рисую строго Алгиз –
Не хватает отчего-то неба, верно.
Вдоволь лишь дано вина да хлеба.
Только в сердце отчего-то ноет Наут.
Мне бы всё перевернуть на Манназ.
Ансуз начертить в тетрадке, чтоб писалось.
Чтобы Турс уже свершился, право.
Опереться бы на долгожданный Яру.

“Рыжий Ханрахан” Уильям Батлер Йейтс (пер. В. Михайлин).

//Уильям Батлер Йейтс “Кельтские сумерки”. Санкт-Петербург: ИНАПРЕСС, 1998. Пер. Вадима Михайлина

Уильям Батлер Йейтс | Цветы зла | Купить книги: интернет-магазин / ISBN 5-87135-056-9 Уильям Батлер Йейтс | Цветы зла | Купить книги: интернет-магазин / ISBN 5-87135-056-9


Ханрахан, учитель огородной школы, мужчина высокий, сильный и огненнорыжий, вошел в амбар, где сидели в Самайнский сочельник деревенские мужчины. Амбар этот был когда-то жилым домом, но потом его хозяин выстроил себе другой дом, лучше прежнего, а в старом снес перегородку, сделав из двух комнат одну, и стал держать там всякий нужньй и ненужный хлам. В старом камине разожгли огонь, в бутылках горели маканые свечи, а на досках, положенных на два бочонка так, что получилось подобие стола, стояла черная, в кварту, бутылка виски. Мужчины сидели по большей части у огня, и один из них пел длинную путаную песню об одном человеке из Мунстера, и еще об одном, из Коннахга, и как они поссорились из-эа того, чья провинцня будет лучше. Ханрахан подошел к хозяину дома и сказал: «Мне передали твои слова»; но, сказавши так, запнулся, потому что старик, сидевший одиноко у двери и одетый в рубаху и порты из суровой небеленой фланели, судя по виду— горец, смотрел на него, не отрываясь, и что-то бормотал, тасуя в руках засаленную колоду карт. «Не обращай внимания, — сказал хозяин дома, — просто бродяга какой-то, зашел сюда не так давно, ну, мы и пригласили его остаться: Самайн ведь все-таки, но знаешь, сдается мне, что он немного того. Ты только послушай, что он там говорит». Continue reading